Главные темы сегодняшних новостей — энергетический кризис в Европе, в котором рефлексивно обвиняют Россию, и реакция Москвы, указывающая на собственные ошибки ЕС.
Резкие обвинения в том, что Россия подстроила это, чтобы получить дос-рочное одобрение газопровода «Северный поток-2»; и ответный удар Кремля, указывающий на провалы собственной политики ЕС, доминируют в сегодняшних новостях. Однако об одном действительно важном собы-тии по-прежнему сообщается недостаточно — руководство России переопределило свою позицию по вопросам энергетики и борьбе с изменением климата.
Официальный взгляд Москвы на изменение климата и энергетическую политику только что претерпел серьезные изменения. За несколько недель до климатического саммита КС-26 в Глазго Министерство эконо-мического развития России поставило национальную цель достижения углеродной нейтральности к 2060 году.
Это не скрытая попытка системных либералов начать согласовывать политику России в области климата с политикой крупнейших мировых держав, пытающихся незаметно подвести российскую климатическую политику к западным моделям. Нет, это абсолютный пересмотр позиции руководства России по этому вопросу, к которому Кремль двигался в течение последних нескольких лет. Скорее, это завершение глобальных изменений, которые назревали в течение последних двух лет в мышлении Кремля. В результате президент Владимир Путин объявил о цели угле-родной нейтральности в своем выступлении на недавней Российской энергетической неделе в Москве.
Заявление главы государства означает, что отрицание изменения климата закончилось. Споры о том, что именно стало причиной этого, считаются политически неуместными.
Что имеет значение, так это существующие реалии и текущие тенденции, которые сводятся к тому, что все крупнейшие экономики мира должны уйти от зависимости ископаемого топлива. В результате новая взаимо-связь усилий по борьбе с изменением климата, переход к энергетике, на котором сосредоточены эти усилия, и геополитические последствия этого перехода выходят на первое место во внешнеполитической повестке дня России.
Конечно, это не вся или даже не в основном внешняя политика. Энергети-ческий переход, который является ключевым вопросом, затронет не только нефтегазовый сектор, на который в 2020 году приходилось 15 процентов ВВП России, но и всю экономику, и финансы страны, ее полити-ческую экономику и относительное политическое влияние различных заинтересованных кругов. Учитывая совпадение энергетического перехода и неизбежную передачу политической власти, это сочетание, вероятно, станет одним из важнейших процессов, определяющих будущее России на годы и десятилетия вперед.
Тем не менее, внешнеполитический аспект этих изменений не является незначительным. Обязательства по углеродной нейтральности, которые уже объявлены основными экономическими партнерами России — Европейским союзом и Китаем; Соединенными Штатами, Японией и другими странами,— а также Конференция ООН по климату в Глазго, заставляют Москву разработать собственную стратегию, и в ближайшее время. Такая стратегия будет направлена на сохранение позиций страны как энергетической державы, но на гораздо более разнообразной основе.
Интеграцию науки о климате, энергетических вопросов и геополити-ческих целей для разработки и реализации эффективной стратегии можно сравнить с задачей, стоявшей перед Советским Союзом в конце 1960–х-1980-х годах. Тогда Москве пришлось придумать практический способ увязать ядерную науку и разработку оружия, положение и стратегию вооруженных сил, возможности оборонной промышленности и более широкие цели внешней политики. Результатом стал переход от бесплодной риторики всеобщего разоружения к дипломатии контроля над стратегическими вооружениями, которая в конечном итоге привела к стратегической стабильности между Советским Союзом и Соединенными Штатами.
Сегодня необходимо, чтобы различные части российского правительства объединили свои ресурсы. Офисы специального представителя президента по вопросам климата и специального представителя по связям с международными организациями по достижению целей устойчивого развития, очевидно, слишком малы, чтобы взять их под контроль. Министерства иностранных дел, экономического развития и финансов, Российская академия наук и Совет Безопасности-все они заинтересованы и обладают ценным опытом в этих вопросах, но ни одному из них на самом деле нельзя поручить самостоятельно, руководить.
Правильным подходом, вероятно, было бы создать специальное подразделение при высокопоставленном должностном лице, подотчетном непосредственно главе государства. Это подразделение станет межучережденческим координатором среди многих министерств, которые проявляют интерес и обладают опытом в соответствующих вопросах.
Кроме того, чтобы позаимствовать страницу из учебников истории по советскому контролю над вооружениями, можно было бы организовать постоянный механизм руководителей и депутатов из различных частей правительства для обсуждения и подготовки решений по этим вопросам. Это было бы аналогом Большой пятерки на переговорах по стратегичес-ким вооружениям (Центральный комитет партии, Министерство обороны, КГБ, Военно-промышленная комиссия Совета Министров и Министерство иностранных дел). Жизненно важно, чтобы тот, кто возглавляет офис, имел прямой доступ к президенту и пользовался уважением международ-ных партнеров. Он или она должны быть достойным аналогом таких, как Джон Керри из Соединенных Штатов.
Нынешнее повышение цен на газ в Европе побудило многих людей в России насмехаться над проектами в области зеленой и альтернативной энергетики и подтвердить сохраняющееся первенство традиционных источников энергии. Конечно, жизнь никогда не бывает линейной. Однако, даже если будущее экономическое развитие не приведет к полному закрытию книг по ископаемому топливу (а это, вероятно, не произойдет, по крайней мере, в течение длительного времени), баланс потребления энергии некоторыми ключевыми покупателями российской нефти и газа, скорее всего, быстро изменится.
Скорость изменений означает, что затягивание сейчас подорвет шансы России на ограничение ущерба от сокращения мирового спроса на ее нефть и газ. Это также помешало бы ей участвовать в разработке новых глобальных норм и использовать свои огромные потенциальные возможности в таких областях, как водородная энергетика.
Стратегические решения на этот счет только что были приняты, и это важный позитивный шаг. Сейчас задача состоит в том, чтобы создать хорошо продуманные механизмы для реализации этих решений на национальном уровне и во внешней политике.
Источник
Источник: